«Боже мой! — с ужасом подумал он. — Как быстро мы все стареем…»

Он бы не назвал ее «милашкой». Но и «кобылой» тоже. Просто красивая и высокая. То, что она была высокой, сразу бросалось в глаза. Она читала книгу. Несмотря на то, что увидела его, она не пожелала закрыть ее. Он был обязан начать разговор, так как не она подошла к нему, а он к ней.

Кивнув на книгу, он спросил:

— Интересно?

Она снова взглянула на него и вежливо улыбнулась.

— Странная книга. Это «Франкенштейн» Шелли.

— Никогда не слышал об этой поэме. Признаюсь, у меня мало находится времени на чтение для души.

— Жаль. Только это не поэма, а роман. И написан он не Перси, а его женой Мэри. — Она наконец вложила закладку и закрыла тонкий томик. Кивнув на двери зала, она спросила: — Ну, как там?

Коффин оглянулся в направлении ее взгляда, словно хотел убедиться в том, что правильно угадал смысл ее вопроса.

— Боюсь, не так уж хорошо, как нам бы того хотелось. Вот что происходит, когда не имеешь сильного центрального правительства. Американцы поступили умнее, объединив свои тринадцать провинций в союз.

— Господин Вогель не может пока убедить их в своей правоте?

— Думаю, проблема не столько в этом. Похоже, всякий не прочь уполномочить его на изыскание денег. Спор в основном идет вокруг того, кому достанется самый крупный кусок выигрыша, если его дело выгорит. Совет в Отаго хочет, чтобы сначала была построена южная дорога, а люди в Веллингтоне более озабочены созданием железнодорожного сообщения с севера на юг на Северном Острове. В Нью-Плимуте, соответственно, есть своя точка зрения. Он пожал плечами.

— И так везде. Все согласны, что планы Вогеля не так уж плохи, но разногласия начинаются с вопроса о том, куда вначале направить полученные деньги. И пока этот вопрос не решен, советы боятся делать первый шаг в виде официального запроса на получение денежной ссуды.

— Понятно, — кивнула она. — Каждый боится, что провинция, находящаяся от него по соседству, урвет для себя преимущества в реализации идей Вогеля.

— Примерно так. Споры между провинциями разгораются все жарче. Юлиус хороший пропагандист, но отнюдь не миротворец.

— В таком случае остается лишь единственный способ положить конец этим нескончаемы «ближним боям», — твердо проговорила она. — Мы должны нанести визит губернатору и добиться от него назначения Юлиуса на должность государственного казначея. Тогда он сам будет одним из тех, кто станет определять, как расходовать полученные от Англии деньги.

Коффин был изумлен и ошарашен.

— Не знаю, не знаю… — качая головой, сказал он задумчиво. — Он совсем недавно стал членом нашей колонии… И потом существуют другие препятствия. Политические. Их необходимо принять во внимание.

— Вы намекнете на то, что господин Вогель не исповедует христианскую веру?

— Хотя бы, — признался Коффин.

— Это как раз совсем не важно. Будучи казначеем, Юлиус получит возможность распределять деньги по нашим провинциям на свое усмотрение. Без правительственного вмешательства. Я полагаю, мы должны предоставить ему такое право, ведь это он предложил всю идею и знает лучше нас, как добиться ее эффективной реализации. Поскольку он будет просить деньги от имени всей колонии, а не отдельных ее провинций, полученные деньги будут расходоваться соответственно.

Коффин кивнул, в направлении дверей в зал совета.

— А вы знаете, что им эта идея может очень не понравиться? Они будут сопротивляться.

— Значит, мы должны позаботиться о том, чтобы они ничего не узнали до тех пор, пока назначение Юлиуса не станет fait accompli.

— Чего? — не понял Коффин, нахмурившись.

— До тех пор, пока назначение Юлиуса не станет свершившимся фактом, — объяснила она, окатив его легкой снисходительной улыбкой. Убрав книгу в свою сумочку, она поднялась со скамьи и подставила Коффину локоть согнутой руки. — . Надеюсь, вы согласитесь проводить меня, господин Коффин? Я предлагаю пройти в кабинет губернатора немедленно, пока провинциалы еще не накричались друг на друга. Остается надеяться на то, что они сейчас полностью поглощены этим увлекательным занятием и не заметят, что происходит вокруг них.

Коффин внимательно взглянул на предложенную ему руку. Тридцать лет он потратил на бескомпромиссную борьбу с «Домом Халла» и всем, что стояло за ним. Коффин всегда люто ненавидел человека, который основал это предприятие. Впрочем, это можно было назвать обычной конкуренцией. К тому же Тобиаса Халла больше не был в живых. Он лежал где-то в братской могиле. Погиб, пытаясь спасти жизнь единственному сыну Коффина. Если Халл смог это сделать, неужели у Коффина хватит гордыни не сделать гораздо меньшего?..

Вздохнув, он взял молодую женщину под руку. Роза Халл улыбнулась, глядя на него.

— По-моему, это лучше, чем строить гримасы друг другу через стол, правда? Мы конкуренты, но ведь и люди также.

— Лучше? Не знаю… Не думаю, что лучше, впрочем, я поразмышляю как-нибудь над этим. Я знаю только одно: состояние соперничества, которое существует между нами, не должно помешать объединению наших усилий в деле спасения страны.

— Хорошо сказано, господин Коффин. При условии, что мы спасем страну.

Он взглянул на нее, пока они шли по длинному коридору.

— Я думал, что вы верите в то, что делает Вогель.

— Как раз не верю. Но вместе с тем не вижу достойной альтернативы. Должны же мы в конце концов сделать что-нибудь, чтобы вытащить колонию из той трясины, в которую она угодила. Я выросла среди гроссбухов, поэтому признаюсь вам честно: вся эта затея с взятием в долг денег больших, чем мы сможем отдать реально, кажется мне не только рискованной, но и просто пугающей. С другой стороны, в рискованные и пугающие времена от нас требуется принимать меры адекватные. Лично я в этом убеждена.

— По крайней мере по этому поводу между нами не будет споров.

Они вышли на улицу, и Коффин кликнул своего кучера.

— А ваша жена… — небрежно спросила Роза Халл. — Как она?

Жесткая личина женщины-торговца, которую нацепила на себя Роза, на секунду дала трещину. Коффин не ожидал от нее этого вопроса, но ему не было трудно ответить на него, так как он относился к категории тех вопросов, которые задавались ему наиболее часто.

— Доктора говорят мне, что ее состояние постепенно улучшается, хотя это очень медленный процесс. Они утверждают, что шанс на то, что она полностью выйдет когда-нибудь из своей «терминальной депрессии», еще имеется.

— Рада это слышать. Очень хочу, чтобы ваша супруга вы шла из депрессии вместе с нашей колонией.

— Я очень надеюсь на это, — излишне бодро проговорил Коффин.

Глава 5

План Розы Халл сработал, как нельзя лучше. Губернатор согласился с ходом ее мыслей, и Юлиус Вогель был назначен государственным казначеем колонии прежде, чем кто-либо из провинций смог возразить. Для того, чтобы предотвратить его возможное смещение с этого поста силами рассерженных и выведенных из себя провинциалов, до того, как он успеет сделать свое дело, было решено как можно скорее отправить его в Англию для выполнения заветной миссии.

Коффин стоял рядом с щуплым молодым экономистом на причале. Их окружал обычный шум и гам портовой жизни.

— Мы с надеждой и нетерпением будем ожидать вашего возвращения, Юлиус.

— Это долгое путешествие. Почти на край света, если считать отсюда, — ответил бодро Вогель, щурясь на ярком солнечном свете, отражавшемся в воде. — Я вообще-то не большой поклонник трансокеанических плаваний, но по-другому, к сожалению, мне в Англию не добраться.

— Мы ждем вас с хорошими новостями, — строго сказал Коффин. — Если у вас ничего не получится, я даже думать боюсь о том, что здесь может случиться.

— Не бойтесь, — горделиво выпрямившись, успокоил его Вогель. — Как вы уже знаете, я обладаю редким даром убеждения.

— Да, я знаю, но учтите, что директора Английского Банка совсем не то, что члены оклендского совета.